На носу снова праздник? Давайте отбросим обычные стереотипы и привнесем некоторую интригу! Пусть гости как следует повеселятся на вечеринке в стиле «Мафия»! Какие у вас ассоциации со словом мафия? Опасность, месть, оружие, богатство, крестный отец, Сицилия – продолжайте! Все слова щекочут нервы, так и манит заглянуть хоть глазочком в этот запретный мир. Прекрасная возможность на один вечер перевоплотиться из законопослушного гражданина в рискового авантюриста, ходящего по краю лезвия. Почувствовать себя «вне закона» — это всё вечеринка в стиле «Мафия»!
Такая вечеринка подойдет для молодых и задорных, которые хотят по-настоящему «оторваться». Она несколько напоминает вечеринку в стиле «Голливуд», в которой гости также должны прийти в нарядных костюмах и вечерних платьях.
Мафиозный антураж: готовим пригласительные
Начните создавать атмосферу вечеринки еще с приглашений. Разошлите всем гостям электронные письма с тематической картинкой (в стиле карты – деньги — два ствола). При желании нарисуйте сами в графическом редакторе. Подпишите что-нибудь типа «Вход с оружием разрешен».
Если вы предпочитаете вручать приглашения лично, то можете выполнить их в стиле газеты 30-х годов. Делается это очень просто: лист бумаги выдерживается в крепком черном чае для придания характерного цвета постаревшей газеты. Затем, когда бумага высохнет, черной пастой или фломастером напишите текст: «Феноменальное событие! Разборка криминальных кланов… и … состоится по адресу… в(укажите время начала вечеринки и адрес) Не пропустите!» Предупредите гостей также, что они должны явиться в одежде мафиози. При себе иметь как можно больше атрибутов, свойственных для представителей настоящей мафии.
Диалог и экспозиция
Неумелые авторы часто используют диалоги лишь с целью раскрыть экспозицию. И это неверный подход.
Вы наверняка и сами встречали такие диалоги — где герои зачем-то обсуждают то, что они и так знают. Где, скажем, давние приятели безо всякой на то причины вспоминают, как они долго дружат. Такие диалоги звучат неестественно — очевидно, эти персонажи никогда бы не стали о таком говорить. Разговор нужен не им, а зрителю. Или, скорее, даже автору, который не смог придумать, как раскрыть экспозицию менее очевидным способом.
Хороший диалог — не про экспозицию. Он про персонажей. Зритель должен чувствовать, что персонажи на экране говорят от своего лица, а не от лица автора сценария.
Более того, это должны чувствовать актёры, иначе героя просто не выходит. Получается картонная фигура, персонаж, чья функция в сюжете настолько очевидна, что это мгновенно выбивает из погружения в историю.
Конечно, экспозицию можно и нужно раскрывать через диалоги — в конце концов, предысторию героев сложно рассказать иначе. Но в хорошем сценарии всё это происходит завуалировано, чтобы разговор не казался зрителю скупой новостной сводкой. Через диалог мы знакомимся с героями, понимаем, как они мыслят, как себя ведут, в каких отношениях состоят с другими персонажами. И где-то за всем этим узнаём информацию о сюжете — как бы невзначай, между делом.
«12 разгневанных мужчин»
Иногда настолько невзначай, что аудитория и вовсе не задумывается о смысловом наполнении сцены. Про фильмы Квентина Тарантино нередко говорят, что в них люди болтают «ни о чём», но слушать это почему-то всё равно очень интересно. Дело в том, что диалоги Тарантино как раз таки — отличный пример осмысленного диалога, написанного по всем правилам драматургии.
Возьмём разговор Винса и Джулса в одной из первых сцен «Криминального чтива». Два героя действительно будто бы общаются о чём угодно, кроме действительно важных для сюжета вещей: о названии бургеров в Европе, массаже ног. Но всё это, на самом деле, очень важно для истории.
Из рассказа Винса про Роял Чизбургер мы узнаём, что он руководил одним из заведений Марселла Уоллеса в Амстердаме. Значит, ему доверяют, он важный член бандитской группировки, прочно закрепившийся в криминальной среде. Разговор о массаже ног сообщает зрителю о том, что Уоллес — крайне жестокий и ревнивый тип: таким образом Тарантино усиливает напряжение в будущих сценах, где Винсу приходится провести вечер с женой своего босса. Мы знаем, что стоит на кону, и чувствуем, что сексуальное влечение между ними может привести к ужасающим последствиям.
Из того же диалога мы узнаём, что Джулс не слишком доволен своей жизнью — он ставит под сомнения действия начальника, пускай и в комичном контексте. Позже, после чудесного спасения, он действительно осознаёт, что не может больше быть частью банды.
Может показаться, что это излишнее «разжёвывание», пустословное объяснение того, что и так понятно. Но это «и так понятно» как раз из-за того, насколько мастерски Тарантино пишет диалоги. Нам действительно всё ясно про его героев из одного разговора — хотя они ничего не говорят о себе, не выворачиваются наизнанку перед зрителем и друг другом. Винс мог бы сказать: «Слушай, меня тут босс попросил приглядеть за его женой, и я боюсь, ведь недавно он выкинул человека из окна за то, что тот сделал ей массаж ног». А Джулс бы ответил ему: «Да, наш босс, по-моему, слишком жесток. Подумываю уйти к чёртовой матери». И это звучало бы фальшиво. Потому что люди так не говорят, они вообще редко говорят о своих чувствах напрямую.
Вечеринка в стиле «Мафия» — дресс-код
В начале самой вечеринки встречайте всех гостей на входе и устраивайте шуточный обыск на предмет оружия и запрещенных средств. Если при обыске не будет найдено ничего компрометирующего, вручайте такому гостю что-то из списка:
- сигара-пистолет;
- пакетик с белым порошком;
- деревянный нож;
- наручники;
- игрушечный пистолет;
- кошелек с бумажными купюрами (можно распечатать заранее);
- другие виды и атрибуты «мафиози».
Только потом приглашайте гостей войти. Очень важен на тематической вечеринке в стиле «Мафия» и дресс–код.
Дуалог и триалог
Роберт Макки выделяет два типа диалога: дуалог и триалог. Дуалог — это когда два персонажа общаются исключительно друг о друге. По мнению Макки, такие разговоры обычно выглядят неискренне и чаще свойственны плохим мелодрамам. В них герои действительно могут по несколько минут делиться друг с другом своими чувствами, но вот в чём дело. Как только ты обращаешь глубокое чувство в слова, оно теряет всякую силу, становится поверхностным. Ведь если это ощущение так легко выразить, значит, никакой глубины в нём нет.
По названию триалога может показаться, что речь о разговорах, в которых участвуют три персонажа — но всё несколько сложнее. Да, действительно имеется в виду наличие чего-то «третьего», но не в прямом, не в физическом смысле. Макки пишет, что в триалогах герои говорят не друг о друге, даже если, скажем, выясняют отношения. Всегда есть что-то третье, какая-то тема, событие или персонаж, через обсуждение которых раскрываются личности персонажей и двигается конфликт в сюжете. В случае «Криминального чтива» это третье — массаж ног, Роял Чизбургер или Марселлас Уоллес.
Возьмём другие примеры. В «Залечь на дно в Брюгге» герои говорят об архитектуре, Тоттенхэме, карликах и боулинге, но с помощью этих разговоров зритель узнаёт о глубочайшей травме персонажа Колина Фарелла. В «Сансет Лимитед» — фильме, целиком построенном на диалогах, герои Томми Ли Джонса и Сэмуэля Л. Джексона обсуждают религию, искусство, тюрьму, и через эти беседы мы узнаём о их мироощущении. Лишь когда зрители уже готовы и погружены в подтекст, режиссёры дают своим персонажам поговорить о том, что их действительно волнует: в случае «Залечь на дно в Брюгге» о убитом Рэем мальчике, в случае «Сансет Лимитед» — о твёрдом намерении героя Ли Джонса покончить с собой.
В эти моменты МакДона и автор «Сансет Лимитеда» Кормак Маккарти внедряют в диалоги экспозицию, но не просто так. Они используют «экспозицию как оружие» — это ещё один термин Макки. То есть сюжетная информация не просто сухо предлагается зрителю как факт, а появляется именно в тот момент, когда тот уже погружен в историю и знает героев. Когда он вовлечён и потому уязвим.
Самый известный пример экспозиции как оружия — это «Я твой отец» Дарта Вейдера. Джордж Лукас мог бы сообщить о родстве Люка со своим врагом тысячью другими способами, но он сделал это в самый ключевой момент. И поэтому откровение так сильно срабатывает на зрителя.
Женский образ на вечеринке в стиле «Мафия»
Посмотрите хотя бы один фильм про мафию: «Гангстер», «Дон. Главарь мафии». Это станет вашим путеводителем. Подружка гангстера – так называемая femme fatale, соблазнительная и недоступная. Она манит ароматом дорогих духов и ослепляет блеском драгоценностей. Платье обязательно подчеркивает фигуру, зазывает открытым декольте. Из материалов предпочтение отдайте шелку или бархату – они смотрятся очень благородно. Бахрома по низу платья будет весьма уместна. Закончите образ при помощи аксессуаров:
- пышным боа из птичьих перьев;
- парой длинных кружевных или лаковых перчаток;
- черных чулок «сетка»;
- меховой накидки;
- повязкой с цветами или перьями на голову;
- маленькой шляпкой в стиле «таблетка;
- не бойтесь надевать много-много украшений: браслетов, колец и колье.
А женщине смелой, с авантюрной натурой, предлагаю попробовать образ самой гангстерши. Такая женщина не довольствуется ролью второго плана. Она все делает сама и держит в страхе несколько десятков мужчин. Облачитесь в брюки строгого покроя, добавьте к ним подтяжки и белоснежную рубашку. Хорошо будет смотреться в этом образе маленький галстук (имитация мужского) и шляпа. Завершающий акцент – пистолет на поясе.
Мужской образ для тематической вечеринки «Мафия»
- Это, конечно, деловой костюм в сочетании с рубашкой и галстуком (не любите галстуки – выберите бабочку). Идеально – в черно-белой гамме.
- На ноги – лаковые туфли с острыми носами.
- Волосы пригладить гелем, чтобы создать эффект мокрых волос.
Ну и характерные детали:
- сигара;
- золотые часы;
- запонки с камнями;
- шляпа на затылке;
- пистолет.
Интерьер помещения для вечеринки
Оформлять помещение, где будет проходить вечеринка в стиле Мафия, нужно со вкусом: мафия не покупает ширпотреба и безвкусной мебели.
- задекорируйте мебель в помещении тканью;
- на стены повесьте старые газеты (их можно сделать самим, так же, как приглашения);
- несколько фотографий ночного Чикаго и Лос-Анджелеса.
Фоновая музыка – джаз, блюз, регги.
Меню вечера
Девизом меню этого вечера должно стать выражение «дорого-богато». Мафия не ест простой еды и не пьет дешевый алкоголь. Это не значит, что нужно истратить последние деньги на улитки из Франции и шампанское за 1000 долларов. Шик, как известно, в деталях:
- белоснежная скатерть;
- блестящая посуда;
- свернутые фантазийно тканевые салфетки;
- карточки с именами гостей;
- по возможности столовое серебро и тонкие бокалы.
Попробуйте выдержать все меню в итальянском стиле:
- на горячее — паста с соусом болоньез;
- мини-пицца на закуску;
- ризотто;
- разнообразные салаты.
Если вы не любите итальянскую кухню, ничего страшного – подайте мясо по-французски. Несмотря на свою тривиальность, это блюдо любимо многими и уместно смотрится на любом столе. Дополните меню парой оригинальных салатов.
Из напитков:
- джин;
- виски со льдом;
- шампанское;
- разнообразные коктейли.
Не бойтесь придумывать коктейлям тематические названия вроде «Месть барона» или «Контрольный выстрел».
Игры во время вечеринки
Поиграем? Ну конечно, это бессмертная игра «Мафия». Кто не помнит сакраментальное «мафия просыпается»! Перед вечеринкой прочитайте правила игры. Желательно даже распечатать, чтобы прочитать гостям (так как правила могут варьироваться в представлении каждого гостя по-разному).
Для игры вам понадобятся:
- маски (сделайте из бумаги) или просто шарфы-платки для завязывания глаз;
- карточки, которые можно взять в настольной игре «Мафия» Купить настольную игру «Мафия можно здесь. Выбирайте, любой вариант!
Попробуйте еще выбрасывать деньги на ветер – любимое занятие мафии (после разборок, конечно). Запаситесь фальшивыми купюрами (можно купить в канцтоварах или сувенирном отделе).
Устройте соревнование, кто дальше сдунет с ладони купюру. Можно заставить гостей завязывать бантик с надетыми на руки наручниками. Можно посоревноваться в стрельбе из игрушечного пистолета. Возможностей для веселого времяпровождения множество!
Не забывайте, конечно, фотографироваться. Для этого оформите фотозону в стиле «Мафия».
Фото с тематической вечеринки в стиле Мафия еще не раз напомнят вам о зажигательном вечере и поднимут настроение.
То, что нельзя сказать
Роберт Макки писал, что у каждого героя есть три сферы существования: высказанное, невысказанное и невысказываемое. Высказанное — то, что герой говорит. Но он может чувствовать совсем не то, что он выражает вслух. Может затаить чувства глубоко в себе. Может просто врать.
Невысказанное — это то, что на самом деле чувствует герой. Этого нет в тексте, это не прописано в сценарии. Но в хорошем диалоге зритель всё равно считывает невысказанное — он видит как бы сквозь героя, осознаёт его стремления, цели и желания. И это работает не только в сложных драмах.
Когда Шон в первой сцене «Зомби по имени Шон» говорит своей девушке, что сводит её в «место, где всё из рыбы», он не произносит вслух то, что он её очень любит и готов выйти ради неё из зоны комфорта, в которой так прочно и давно увяз. Не говорит о том, как ему это сложно даётся и что обещание он, скорее всего, не сдержит. Но мы это понимаем: по тону разговора, из выбранных им слов, из подтекста.
И есть, наконец, невысказываемое. То, что лежит глубоко в подсознании героя, то, что он не может выразить словами. Это самый сложный и глубокий уровень, который невозможно «вычислить»: можно только почувствовать.
В «Трудностях перевода» София Коппола строит весь фильм вокруг невысказываемого чувства. Особенного типа одиночества героев, оказавшихся далеко от дома. Им есть с кем поговорить, но всё равно нет возможности выложить всё, что у них на душе. Они и сами не понимают, что у них на душе.
Местные диалоги — триумф невысказываемого. Когда герои Скарлетт Йоханссон и Билла Мюррея впервые встречаются в баре, они вроде бы просто флиртуют, иронично жалуются на жизнь. И всё же в их разговоре сквозит то самое невыражаемое чувство, которое позже их сблизит.
Не зря главную, кульминационную реплику в «Трудностях перевода» Билл Мюррей произносит шёпотом, на ушко. Зритель так и не слышит, что он вообще сказал. Потому что это не важно. Это нельзя обернуть в слова — можно лишь создать диалогом чувство, но никак не сформулировать его.
Сценарист, который пишет диалоги, не просто думает, как ёмко уместить в словах важные сюжетные моменты. Он работает как психолог. Ведь когда психотерапевты слушают людей, развалившихся у них на койке в кабинете, они что-то всегда записывают в блокнот. Но они не пишут туда рассказ пациента слово в слово — то есть высказанное. То, что в блокноте — это невысказанное. А нужно это невысказанное затем, чтобы попытаться зафиксировать невысказываемое.
